Читать книгу "Корвус Коракс  - Лев Гурский"

– Кеша, ничего не бойся. Сейчас у меня вдруг будет сердечный приступ. Я отвлеку этого шлимазла, а ты – бегом по главной лестнице и через служебный выход… И, умоляю, будь хорошим мальчиком и больше не попадайся. Даешь мне слово чести?

– Даю, – прошептал я в ответ и рванул по коридору.

До меня донеслись заполошные крики Толяна: «Уходит же, черт! Уходит!» и душераздирающие вопли Иохвидсона: «Сердце! Умираю! Помогите!». Краем глаза я еще успел заметить, как Дезик прицельно падает на эрудита, обвивая его руками и начисто лишая маневренности.

Мгновением позже я оказался на лестнице, которая больше не была пуста. На площадке между третьим и вторым этажами, возле кофейного автомата, кучковалась знакомая четверка: Белкин, Новожилов, Невский и Карасев. Случайно они там появились? Их вовремя позвали? Понятия не имею. При моем приближении все четверо щелкнули каблуками, вместе выкрикнули «Банзай!», а затем мгновенно расступились, освобождая мне проход. Думаю, за моей спиной они вновь сомкнули ряды, потому что когда я был на уровне первого этажа и несся к служебному выходу, то отчетливо расслышал, как наверху возмущенно кудахчет Водянкин: «Пустите меня, козлы!» И я даже на пару секунд притормозил, чтобы насладиться дружным хором моих дружков-кроссвордистов: «Пять по горизонтали! Первая “м”! Вторая “у”! Последняя “к”! У-га-ды-вай!..»

Я свернул налево, к служебному входу и сбавил скорость. Бегун в помещении подозрителен, достаточно делового шага. Я просто очень спешу, граждане, у меня важное поручение.

До двери на волю – еще метров десять. Пять. Три. Охранник Витя, увидев меня, деликатно закрылся газетой. Золотой парень. А ведь мы с ним почти не знакомы – так, здороваемся по утрам… Осталось всего полметра – и я на улице. Дверь. Ручка двери. Свобода! Сво…

Меня резко схватили в охапку и потащили за угол дома. Отбиваясь, я засучил ногами и руками и секунды две или три пребывал в тихом ужасе, что все пропало и я в плену, а потом увидел рукав знакомого кожаного плаща, перестал брыкаться и с облегчением пискнул: «Отпустите же, я сам! Сам!» Через ворота, выходящие на Житную, мы с Фишером вбежали во двор. Годами я ходил мимо этих ворот, не подозревая, что там дальше есть незаметный сквозной проход.

– Ожидается погоня? – коротко спросил старик.

– Не думаю, хотя… Возможно, один человек. – Я решил, что Толян, одержимый мечтой о призовых тугриках, непредсказуем. Крыша у человека одна, но сносит ее у всех по-разному.

– Крупный или мелкий? Умный или дурак?

– Крупный и дурак. Но, по-моему, считает себя хитрым.

– Тогда помогай. В темпе!

Вилли Максович раскидал во дворе какие-то ящики и нашел люк городской канализации – позеленевший, вросший в землю. Вдвоем мы сдвинули крышку подальше, после чего старик критически оглядел мой пиджак и пробурчал: «Сойдет». Он решительно оторвал с мясом пуговицу от обшлага, бросил ее у открытого люка, а затем мы помчались по двору дальше.

– Умника не обмануть, потому что сквозной проход для бегства очевиднее, – на ходу объяснил мне Фишер. – Но дурак не ищет легких путей и от других ждет того же. Он увидит пуговицу, возомнит себя сыщиком, сунется в люк и застрянет надолго. И даже если протиснется вниз и проползет по коллектору, то будет двигаться в противоположную сторону… А нам сюда!

Мы очутились в Казанском переулке, обогнули французское посольство, прошли еще шагов триста, свернули направо и уперлись в киоск «Роспечати». Из-за стеклянного окошечка виднелся мятый тетрадный листок со словами: «Закрыто. Киоскер В. Н. Кругликов отдыхает».

– Он по правде отдыхает? – подозрительно спросил я, наблюдая, как Фишер возится с замком.

– Ты хочешь знать, не отдыхает ли киоскер на больничной койке и не я ли его туда отправил? – Вилли Максович погрозил пальцем и открыл дверь, пропуская меня внутрь. – По-твоему, я кто? Громила? Нет, деточка, я его не трогал. Я просто чуть-чуть знаком с ним и его расписанием. Вадим Никитич кое в чем похож на меня: он тоже любит все планировать. С сегодняшнего утра у Кругликова плановый запой, подменят его послезавтра, а в промежутке киоск… что? Правильно, пустует. Убежище что надо. Ни нас, ни нашего барахла снаружи не видно. Сейчас я запру дверь изнутри и поговорим – к примеру, о твоей самоволке.

– То есть как барахла? – удивился я. Лишь сейчас я заметил в углу полутемного киоска мой рюкзак, из которого выглядывал краешек клетки Корвуса, и чемодан Фишера. – А гостиница?

– Мы выписались, – объяснил Вилли Максович. Он уступил мне табурет киоскера, а сам оседлал пачку газет. – Благодари носителя. Этот мелкий засранец разорался и разбудил меня вскоре после того, как ты слинял. И, надо сказать, вовремя: в коридоре я разговорился с прекрасной Татьяной, дочерью хозяйки. Оказывается, еще днем забегал один из пионерчиков и все вынюхивал про постояльцев. Татьяна его отшила, но я понял, что дело плохо и пора валить.

– Значит, мы теперь бродяжничаем? – огорчился я и заерзал на скрипучем табурете. Какая-то неровность, вроде сучка или шляпки крупного гвоздя, упиралась мне в зад, мешая сидеть.

В детстве я любил комикс про Бременских музыкантов, но когда вырос, скучный городской комфорт стал мне нравиться гораздо больше, чем полевая романтика странствующих лабухов – без душа, газовой плиты и холодильника, с котелками на кострах и ночевками в стогах.

– Терпи, агент, резидентом станешь, – ухмыльнулся Фишер. – Лучший в мире шпион, Томас Эдвард Лоуренс, он же Лоуренс Аравийский, добился выдающихся успехов, путешествуя с бедуинами по пустыне. А в пустыне, деточка, жара и змеи и никакой сантехники… Не тушуйся, все наладится. Сегодня нам все равно ехать к Сверчкову в Улитино. Одинцовский район мне как родной, есть куда бросить кости усталому путнику… Но ты, деточка, я смотрю, старательно направляешь беседу в другое русло. Не выйдет. Давай кайся. Когда ты улизнул, я мигом просек, куда тебя сдуру понесло. Что, дедушка Вилли был прав? Тебя повязали, а ты сбежал? Твоим сослуживцам очень посчастливилось. Я уже собрался брать ФИАП штурмом и выручать тебя силой… Короче, как командир я объявляю тебе строгое дисциплинарное взыскание.

– Вы были правы… но не совсем, – ответил я. И поведал о своих приключениях, не упуская ничего: от засады в котельной и до финального пробега мимо тактичного охранника Вити.

Старик внимательно выслушал мою коротенькую историю и нехотя пробурчал:

– Мир полон сюрпризов. Даже среди госслужащих приличные люди еще встречаются. Из всего вашего коллектива реальной сволочью оказался один чокнутый истопник. Недурно, совсем недурно. Хотя, конечно, твой патрон… как его там, Ромодановский?.. тоже повел себя как трус и капитулянт. Если бы не ваш Давид Маркович, еще неизвестно, как бы все обернулось.

– Иохвидсон – обалденный, без вопросов, – подтвердил я. – Но мне теперь кажется, что и шеф придуривался с ним заодно. Они вместе работают в ФИАП лет, наверное, пятнадцать и уж наверняка научились понимать друг друга с полуслова. Думаю, шеф заранее знал, что Дезик поможет мне сбежать, а Дезик знал, что шеф знает. Спектакль они разыграли для отмазки.